В Тбилиси намечается новый конфликт идеологий и поколений в духе тургеневских "Отцов и детей". Пока грузинский президент Михаил Саакашвили пытается компенсировать тяжелые психологические комплексы, нажитые им после августа 2008 года, с помощью маленькой войны, которую он объявил русскому языку, его предшественник на посту главы государства Эдуард Шеварднадзе ратует за всемерное распространение языка Толстого и Достоевского в грузинском обществе.

Еще не успела забыться история с негласным табу на исполнение песен из "русского" репертуара в заведениях общественного питания, как в минувшем феврале стало ясно, что запрет этот был не бюрократическим курьезом, а частью целой стратегии приспешников Саакашвили по выдавливанию русских слов из обихода грузинских граждан. Тогда Министерство образования и науки приняло решение отказать русскому языку в статусе обязательного предмета для изучения в школе и приравнять

его ко второму иностранному языку, обучение которому начинается с седьмого класса. При этом преподавание английского, входящего в число обязательных предметов, начинается с первого года обучения.

Заместитель министра образования Ирина Курдадзе уверяла тогда, что нововведения в школьной программе никоим образом не нацелены на ущемление прав русскоязычного населения страны, но проговорилась, что "очень сомнительно, что директор школы по собственной инициативе возьмет на себя оплату труда учителей русского языка. Логично, что если учителю русского языка не выделят часов, то и зарплату ему выписывать не будут. А выделение часов входит в компетенцию министерства образования и науки".

Мнение собственных граждан, как это часто бывало и раньше, грузинские бюрократы узнать не удосужились. В защиту языка Пушкина и Гоголя тогда выступили и родители школьников, и сами учащиеся. "Считаю, что знание русского языка необходимо для меня, тем более что моя тетя живет в Москве. Она всякий раз говорит мне: Россия - наш сосед, и нельзя не знать языка соседа. Но у нас даже фильмов на русском не показывают... А если и в школах его запретят, и вовсе - тупик", - выразил тогда мнение своих сверстников один из тбилисских старшеклассников.

Ему вторила и мать другого школьника: "Мое поколение свободно владеет русским, а наши дети уже перешли на английский. Политическая ситуация мне понятна, но язык-то в чем провинился? А если придет новая власть, которой сто лет не нужен твой английский? Народ - не экспериментальная лаборатория. Пусть Миша изучает, что ему угодно, зачем он людей принуждает?"